понедельник, 8 июля 2013 г.

О Петре и Февронии

Сегодняшний праздник, именуемый для краткости "днем семьи", в нашем светском государстве, как водится, имеет двойную религиозную подоплеку, о которой мы сегодня и поговорим.

Естественно, дата для дня семьи, любви и ревности верности выбрана неслучайно. 8-го июля (25-го июня по юлианскому календарю) православная церковь отмечает день св. Петра и Февронии, "покровителей семьи и брака", эдакий "наш ответ св. Чемберлену Валентину". Этот праздник, разумеется, наслоился на народный русальный день (иначе день русальниц), поэтому его обиходное название создало совсем уж нелепый гибрид - "Феврония Русальница". Но обо всем по порядку.

Древние славянские традиции предписывали определять на Ивана Купалу (ночь с 6 на 7 июля (23 на 24 июня по юлианскому летоисчислению)) пары суженых. Если их намерения оставались твердыми, считалось благоприятным устраивать свадьбы именно в этот время, начиная с 8-го июля. До 11-го июля (Петров день) наступал настоящий летний свадебный бум, а 8-е число являлось самым любимым и пригодным для свадьбы днем.

Вместе с тем, 8-го июля традиционно совершали первый покос. В этом был определенный плодоносный символический акт, так как бытовало поверье, что ко дню русальниц травы набирают "самый сок" и полную силу. А вечером без страха шли купаться - предполагалось, что предыдущая ночь была последней, когда русалки могли выплывать к берегам людских селений, а, начиная с 8-го июля, они уплывали вглубь рек и озер; отсюда, собственно, и название.

Православная церковь, поглощая в период двоеверия народные праздники и объединяя их со своими, не обошла и этот день. Правда, произошло это уже в достаточно поздний период: в эпоху царствования царя Ивана IV Грозного, прозванного за свою жестокость, как писал один американский учебник, Васильевичем :)

Околоцерковные тексты относят период княжения Петра Муромского к 1200-1220 гг., хотя летописные источники такого князя не знают, равно как ничего неизвестно и о его супруге. Волевым решением агиографов было принято, что тогдашний настоящий князь, вошедший в историю под именем "Давыд" (Давид), в конце жизни принял монашеский постриг под именем Петра, а потому это и есть наш герой. Давыд Юрьевич не выделялся чем-то особенным из плеяды тогдашних князей земли Русской - как и другие князья, он принимал деятельное участие в междуусобицах, поддерживал то один, то другой союз, временно правил городом Пронском, откуда потом был выбит Олегом Владимировичем.

Но именно Давыд Петр со своей супругой были объявлены благоверными и причислены к лику святых, а в 1547 г. по заданию митрополита Макария литератор Ермолай, имевший, как любой уважающий себя писатель, псевдоним "Эразм", а оттого вошедший в историю как Ермолай-Еразм, сочинил весьма своебразное "житие" (честнее было бы назвать его фанфиком) Петра и Февронии.

Согласно этому замечательному памятнику древнерусской литературы, князь Петр имел брата Павла, к жене которого диавол насылал коварного огненного змия, или, как сказали бы сейчас, инкуба. Этот самый змий прикидывался Павлом, входил в покои княжны и предавался с ней утехам, издеваясь над бедным братом в меру своей бесовской силы. Отчего так случилось и чем Павел досадил чертям, история умалчивает, но путем долгих расспросов жена брата смогла выяснить, что змия поразит только "рука Петра", да не просто так, а с мечом-кладенцом. Естественно, добрый брат решил помочь, вызвался сразиться с огненным змеем, раздобыл меч и поразил нечисть, вот только увлекся и так располосовал змиюку, что та кровью оросила Петра. Увы, это был не Фафнир, и от хтонического ихора у нашего героя случилась проказа.

Петр, естественно, мучился и страдал, ездил по землям и искал лекаря, но никто не мог ему помочь. Наконец ему был сон, что вылечит его дочь пасечника. Используя административный ресурс, князь отыскал девицу и потребовал лечения, пообещав в ответ дары и ценности. Девушка же (как вы, наверное, догадались, это была Февронья) ответила, что вылечит князя задаром, но при одном условии - тот должен взять ее в жены. Петр от таких морганатических перспектив несколько ошалел, но скрестил пальцы и пообещал, не в его положении было артачиться. Февронья смекнула, что у Петра на уме, но вида не подала. Вылечить-то она его вылечила, но один струп оставила, а князь не заметил того и весело сделал ноги.

Естественно, через некоторое время болезнь снова начала прогрессировать. Петру вновь стало не до жиру, тут уже и женитьба на простолюдинке показалась невеликой платой за здоровье. Он опять призвал Февронью к себе, покаялся и взял ее в жены, а она вылечила его, на этот раз окончательно. Спустя некоторое время бояре, осознавшие дикость поступка князя, сначала робко, а потом все решительнее стали намекать ему, что с такими выкрутасами ему надо не на княжеском престоле сидеть, а выметаться из Мурома подобру-поздорову. В итоге и Петра, и его супругу выдворяют по реке, но жена творит всякие дивности и чудеса, поражает всех своими деяниями, и в итоге к лагерю князя прибегают бояре, которые с плачем умоляют Петра вернуться и "володеть ими", что он по воле божией и проделывает. О дальнейшей их судьбе данный текст умалчивает, ограничиваясь лишь "хэппи-эндом": умерли они в один день и один час, и положили их в разных гробах, а они чудесным образом оказались в одном гробу с тонкой стеночкой.

Прекрасная история, не так ли? Правда, есть много вопросов и нестыковок.

Начнем с того, что, согласно летописи, кончина князя Давыда и княгини, равно как их погребение, выпали на "светлую седмицу" (то есть апрель) 1228 г. Церковная богослужебная практика знает два случая поминовения святых — в день их кончины и в день перенесения их святых мощей. Те же исследователи-агиографы предположили, что с июльской датой может быть связано перенесение мощей из старого Борисоглебского кафедрального собора в новопостроенный собор Рождества Богородицы. Правда, никаких реальных подтверждений тому нет, но положено так считать. Пусть.

8-е июля приходится на Петровский пост. Все бы ничего, но во время поста таинство венчания не совершают. В церковных текстах служб Петру и Февронии нет и намека на какое-то «покровительство браку»; ни о какой их «специализации» не упоминает и Акафист:
Радуйтеся, неотступнии хранители града Мурома. Радуйтеся, князей российских пречудная доброто; радуйтеся, отечества вашего Богом дарованнии покровители. Радуйтеся, телес наших благодатнии целебницы; радуйтеся, о душах наших усерднии ко Господу молитвенницы.
Наконец, сам сюжет. Петр неохотно женится на Февронии, фактически, она его заставила это сделать, причем сама потребовала свадьбы первой! Согласно житию, их брак был бездетным (в повести о детях ничего не сообщается, хотя реальный Давыд имел дочь и двух сыновей, один из которых пережил его на 10 лет и был убит батыевыми полчищами во время обороны родного края в 1237 г.) и закончился монашеским постригом обоих супругов. Хороший пример для "покровителей семьи и брака, чей супружеский союз считается образцом христианского брака", к которым предполагается "обращаться с молитвами о семейном счастье"?!

Если говорить об историческом контексте и подоплеке, надо вспомнить время, когда было создано и житие, и сам культ с чином почитания. Иван Васильевич, как настоящий державник, собирает земли и укрепляет государственность, параллельно вычищая "пятую колонну" и устанавливая царскую власть, руководствуясь перешедшим к Москве наследием Византии. Москва становится "третьим Римом", и подчеркнуть его независимость и свободу должны были любые методы и средства.

Прославляя давно забытую Февронью Муромскую, Грозный, конечно, преследовал совсем другие цели, понятные современникам. Известнейшей фигурой русской истории того времени являлась другая Февронья (Ефронья, Ефросинья), Ефросинья Московская, жена князя Дмитрия Донского, разбившего на Куликовом поле ордынские орды. Женщина эта была действительно выдающейся государственной фигурой, возглавлявшей, по сути, Московское княжество после смерти супруга в 1389 г. по 1408 г., когда, после стояния на реке Угре и победы на Едигеем, она позволила себе "отойти от дел" и отправиться в монастырь (в источниках встречается как 1407 г. принятия пострига, так и 1408 г., но в народной легенде она, несомненно, противостояла врагам государства и в 1408 г.). Она организовала отпор нашествию Тамерлана, возглавив народное ополчение московитов, она возвела 8-е сентября (день победы в Куликовской битве) в ранг государственных праздников того времени. После своей кончины москвичи быстро стали называть ее покровительницей Москвы. Иван Васильевич желал прославить именно ее, так как канонизировать жену Дмитрия Донского, по понятиям того времени, было еще рано.

// Отвлекась на секунду, отмечу, чо именно прославление Ефросинии Московской было бы куда как более уместным в контексте "русского Валентина". Честная и верная жена и мать (родила Донскому 8 сыновей и 4 дочери!!), мудрейшая правительница и защитница родной земли, наконец, просто очень красивая женщина (ниже - ее реконструированный по черепу портрет):

Простому люду, в общем, было все равно, что там празднуется, народные традиции никто не отменял. Поклонение Петру и Февронии имело вид местного почитания, никогда не распространяясь на общегосударственное пространство. После 1917 г., естественно, о таком дне забыли... но, как оказалось, не совсем.

Как говорится, куда конь с копытом туда и рак с клешней. В 2008 г,. в рамках второй волны придумывания и переименования всевозможных праздников (венцом первой волны стал "день народного единства"), супруга тогдашнего президента Д. Медведева Светлана (по совместительству - глава попечительского совета «Духовно-нравственная культура подрастающего поколения России») протолкнула инициативу об учреждении вышеупомянутого "дня семьи, любви и верности", по случайному стечению обстоятельств совпавшего с днем св. Петра и Февронии. Она же придумала символ нового праздника - ромашку. Празднику, как у нас водится, был придан "народный дух" в виде просьбы жителей Муромской области, которую никто в глаза не видел, но которую мигом поддержали.

Более того, для всемерного пиара популяризации данного праздника во многих городах и весях нашей Родины начали появляться памятники Петру и Февронии. Если в 2009-2010 г. целевая программа патриарха "В кругу семьи" установила только 5 и 4 статуи соответственно, то в 2011-2012 году дело пошло на лад, и возникло уже 20 памятников, причем в таких подходящих муромским святым городах, как Омск, Красноярск, Йошкар-Ола и Владивосток.

Отметим, памятники полны семейного веселья, супружеской радости и счастья на лицах воплощенных героев.

Впрочем, хорошо ли это или плохо, судить предлагаю вам, уважаемые читатели. В качестве постскриптума же я предлагаю удивительно своеобразные и необычные православные картины, посвященные жизни Петра и Февронии, фактически, эдакий комикс по житию.














2 комментария: